16 Июня 1858г.

  16 июня 1858 г. умер доктор Джон Сноу (Snow, John, 1813-1858), которого по праву считают отцом анестезиологии и первым профессиональным анестезиологом. После публичной демонстрации общей анестезии в США эфир с этой же целью стали применять и в Англии. Джон Сноу первым из врачей провёл научные исследования эфира и физиологии общей анестезии, и в 1847 г. опубликовал первую книгу по общей анестезии - Об ингаляции эфира (On the Inhalation of Ether). Пытаясь решить проблему дозирования анестетика, он изобрел специальный ингалятор для эфира. Когда стало известно о применении хлороформа для анестезии, Сноу изучил его свойства и создал ингалятор также и для этого препарата. Его вторая книга по общей анестезии - О хлороформе и других анестетиках (On Chloroform and Other Anaesthetics)- была издана посмертно в 1858 г.
  Джон Сноу был также и пионером эпидемиологии: он помог остановить эпидемию холеры в Лондоне в 1854 г., предположив, что вызывающий холеру возбудитель передаётся через желудочно-кишечный тракт, а не воздушно-капельным путём.

Джон Сноу (Snow, John, 1813-1858), знаменитый английский анестезиолог, родился 15 марта 1813 г. в г.Йорке, и был старшим из 9 детей в семье Уильяма и Френсис Сноу.

Дом на Норт Стрит в Йорке,
в котором родился Джон Сноу.

 Его семья проживала на улице Норт Стрит (North Street), пролегающей вдоль берега реки Оуз. Эта река до появления в Йорке в конце 1830-х годов железной дороги являлась самой главной транспортной магистралью для доставки грузов и товаров в Йорк и из него. Норт Стрит была расположена в одном из самых беднейших районов города и находилась под постоянной угрозой затопления. Недалеко от дома Сноу был угольный склад, на который по реке Оуз баржами доставлялся уголь. Отец Сноу работал на этом угольном складе и был типичным представителем британских бедняков, занимавшихся неквалифицированным ручным трудом.
  Религия занимала одно из главных мест в жизни семьи Сноу. Они посещали по выходным дням англиканскую Церковь Всех Святых в Йорке. Там же были крещены все дети семьи. Кстати, до сих пор сохранилась запись в приходской книге о крещении Джона Сноу.

Запись в приходской книге Церкви Всех Святых г. Йорка
о рождении и крещении Джона Сноу.

  Не сохранилось никаких письменных свидетельств о ранних школьных годах Джона Сноу. Вероятно, он посещал одну из четырёх приютских и начальных школ, расположенных по соседству с Норт Стрит. Но, когда Джон достаточно подрос, его отдали для дальнейшего обучения в частную школу в Йорке. Он был очень прилежным учеником. Его любимыми предметами стали математика и естественная история. Он также изучал латынь и греческий язык.
  Остается загадкой, как Уильяму Сноу, бедному рабочему, удалось отправить сына на обучение в частную престижную школу. Большинство историков медицины полагает, что деньги на обучение Джона удалось достать, благодаря родству его матери с Чарльзом Эмпсоном (Charles Empson, 1794-1861). Это был богатый и повидавший много стран человек, ставший впоследствии значительной фигурой в обществе города Бата, расположенного на 200 миль южнее Йорка и на 100 миль западнее Лондона. Против этого предположения говорит тот факт, что Чарльз Эмпсон уехал на три года в Южную Америку, когда Джону Сноу было 11 лет, и то время он еще не разбогател. Однако позднее Чарльз Эмпсон оказывал значительную финансовую поддержку по обучению Джона Сноу в Лондоне и в начале его медицинской карьеры, благо обладал большими возможностями для этого. Одним из его друзей был Чарльз Луи Наполеон (Charles Louis Napoleon, 1808-1873), проживавший одно время в Бате, и позднее провозгласивший себя императором Франции Наполеоном III. Уже в 1836 г., когда Джон Сноу был в гостях у дяди Чарльза, они отправились вместе во Францию в гости к Наполеону III, что дало Сноу, сыну простого рабочего, возможность познакомиться как с французским императором так и, позднее, с английской королевой.

Чарльз Эмпсон (Charles Empson, 1794-1861).
Портрет маслом работы художника Уиллиса Маддокса (Willis Maddox).

  Более вероятно, что благоприятные исходные возможности для получения образования Джону Сноу предоставил его трудолюбивый отец. Когда родители Джона поженились в 1812 г., его отец был простым рабочим без всяких источников дохода, и ничего не имел, кроме умной головы и целеустремленной натуры. Около 1819 г., когда Джону было 6 лет, Уильям Сноу стал возчиком конки, доставлявшей заказчикам прибывшие по реке грузы и товары в различные магазины округи. Он начал откладывать деньги, и в 1825 г. купил дом на Queen Street, а за 1830-е годы купил еще четыре дома и склад на той же улице. Дома сдавались в аренду, принося дополнительный доход семье. В 1832 г., когда Джону Сноу исполнилось 19 лет, и он стал учеником врача, его отец уже был землевладельцем, зарегистрированным как фермер, возможно, потому что вспахивал небольшие участки земли в окрестностях Queen Street. Он жил в Йорке до 1841 г., когда Джон Сноу уже стал врачом, а затем переехал вместе с женой из Йорка в Роуклифф (Rawcliff) и купил ферму с пашней и пастбищем. Спустя пять лет, в 1846 г., отец Джона Сноу умер. Френсис Сноу пережила своего супруга на 14 лет, и умерла в 1860 г. за два года до смерти самого Джона Сноу. Родители Сноу оставили после себя значительное наследство, что было удивительно для пары, начинавшей совместную жизнь в крайней бедности. Такое быстрое продвижение по социальной лестнице случалось весьма редко в британском обществе XIX века.

Медицинское образование Джона Сноу

  До отъезда в Лондон для получения стандартного медицинского образования Джон Сноу был вынужден сначала несколько лет находиться в учениках у практикующих врачей. С начала и до середины XIX века в Англии лишь несколько британских медицинских учреждений и организаций были уполномочены выдавать лицензии на осуществление частной медицинской практики. Двумя из них были медицинские факультеты Оксфордского и Кембриджского университетов. Однако поступить на учёбу в эти престижные заведения у Сноу не было ни единого шанса. Вместо этого он был вынужден встать на альтернативный путь ученика у лицензированного хирурга или аптекаря в надежде на то, что когда-нибудь сможет сдать экзамен в одной из медицинских лицензирующих организаций. Ученичество Джона Сноу началось в 1827 г. и продолжалось девять лет.
  И так, в возрасте 14 лет Джон Сноу завершил свое начальное образование и 22 июня 1827 г. отправился в Лонг Бентон, пригород Ньюкастла, в ученики к хирургу Уильяму Хардкастлу (William Hardcastle). Хардкастл был хорошим другом Чарльза Эмпсона, дяди Джона Сноу. Возможно, именно эта дружба и завела Джона Сноу так далеко от родного дома в Йорке.
  Пребывание Джона Сноу в Ньюкастле, длившееся 6 лет, значило для него очень многое. В эти годы был не просто заложен фундамент его медицинской подготовки, это был период, в котором окончательно сформировались его жизненные принципы, которых он придерживался до конца своих дней.
  Так, например, на третьем году своего ученичества, когда ему исполнилось 17 лет, Джон Сноу стал вегетарианцем и оставался им до 25 лет. Однако он дополнял свою диету маслом и молоком. Когда ему указали, что данное обстоятельство не позволяет ему считаться абсолютным вегетарианцем, Сноу отказался и от этих продуктов. Вообще он был приверженцем здорового образа жизни, много занимался спортом, в частности плаванием, и был прекрасным пловцом. Очень часто он выигрывал у друзей соревнования на дальность заплыва вдоль берега реки Тины, протекавшей в Ньюкастле. В то же самое время Джон Сноу решил воздерживаться от употребления спиртных напитков, и примкнул к рядам абсолютных трезвенников, на долгие годы оставаясь проповедником этих принципов.
  В 1831-1832 гг. в Ньюкастле свирепствовала очередная эпидемия холеры. В 1831 г., когда Джону Сноу было всего 18 лет, Хардкастл отправил его в Киллингворт для оказания помощи местным шахтерам. Этот первый опыт лечения больных с холерой впоследствии пригодился в знаменитых эпидемиологических исследованиях Джона Сноу по холере во время лондонской эпидемии 1854 г.
  В 1833 г., когда Сноу завершил своё шестилетнее обучение у Хардкастла, он отправился в Барнопфильд (Burnopfield), деревню неподалеку от Ньюкастла и стал помощником доктора Джона Уотсона. Он пробыл там около года, а потом в ещё течение 18 месяцев занимался медицинской практикой в Пейтели Бридж (Pateley Bridge).
  В 1836 г. Джон Сноу на несколько месяцев вернулся домой в Йорк. За это время он вместе со своим братом Томасом принял активное участие в создании Йоркского общества трезвости. В дальнейшем они совместно трудились над созданием и других обществ трезвости.
  В октябре 1836 г. Джон Сноу отправился в Лондон, чтобы продолжить своё медицинское образование, и поступил на один год в знаменитую Хантеровскую медицинскую школу (Hunterian School of Medicine).
  Хантеровская медицинская школа была основана в 1769 г. Уильямом Хантером (William Hunter, 1718-1783) в его собственном доме на улице Great Windmill Street, в Сохо, районе Лондона. Основатели школы, Уильям Хантер и его младший брат Джон Хантер (John Hunter, 1728-1793), были знаменитыми шотландскими хирургами и анатомами. Помимо серьёзных научных достижений эти братья известны своим страстным коллекционированием интересных анатомических препаратов, хирургических инструментов, картин и т.д. В годы жизни Уильяма Хантера коллекция была выставлена в Хантеровской школе в Лондоне. После смерти Уильяма Хантера в 1783 г. его брат Джон Хантер по-прежнему продолжал расширять семейную анатомическую коллекцию, которая впоследствии превратилась в Хантеровский анатомический музей, расположенный в университетском городке г. Глазго (Шотландия). В этом музее и сейчас можно увидеть несколько тысяч изготовленных им оригинальных препаратов. Желающие подробнее узнать о коллекциях музея могут посетить сайт Hunterian Museums.
  На момент поступления Джона Сноу в Хантеровскую школу её платная учебная программа состояла из шестимесячного курса обучения основам химии и судебной медицины, и краткого трёхмесячного курса с лекциями по анатомии, физиологии, хирургии, ботанике и другим дисциплинам. Недалеко от школы находились несколько лондонских больниц, в которых проводились практические занятия, но основным местом занятий была больница Middlesex Hospital. Стоимость каждого курса составляла от 2 до 5 фунтов (ориентировочно 400-1000 долларов США по курсу 1999 г.). Так как Джон Сноу в течение года прошел всю программу школы, вероятно, он в качестве вступительного взноса за обучение заплатил 34 фунта (6800 долларов США по курсу 1999 г.), что позволило ему посещать все лекции и занятия, включая и дополнительные лекции по акушерству.
  В 1839 г., ровно через год после окончания Джоном Сноу Хантеровской школы, она была закрыта, через некоторое время здание школы было разрушено. Сейчас на месте школы расположен театр (Lyric Theater). В 1952 г. в память об Уильяме Хантере и его школе на стене театра была установлена мемориальная доска.
  В октябре 1837 г., Джон Сноу продолжил своё образование, поступив на два года в Вестминстерскую больницу (Westminster Hospital) для прохождения хирургической практики. В то же самое время он стал активно посещать заседания Вестминстерского медицинского общества, хотя из-за отсутствия лицензии на право самостоятельной врачебной практики он не имел права быть членом общества.
  К концу срока своего ученичества Сноу накопил достаточно значительный опыт, чтобы попытаться сдать экзамен на получение медицинской лицензии. В мае 1838 г. в 25-летнем возрасте Джон Сноу успешно выдержал экзамен на принятие в члены Королевской Коллегии Хирургов Англии (MRCS), что позволило ему уже самостоятельно работать врачом общей практики. В октябре 1838 г. он прошел лицензирование и в Обществе Аптекарей (LSA), что дало ему право самому изготавливать и продавать лекарства. После многих лет работы и учёбы он был готов приступить к успешной самостоятельной медицинской практике. Завершив, наконец, своё ученичество, Джон Сноу переехал из своей студенческой квартиры на улицу Frith Street, д. 54, где и прожил до 1852 г.
  Выяснилось, что получения лицензии врача общей практики было не достаточно для амбициозного Джона Сноу. Он хотел получить более академическое медицинское образование и поступил для продолжения своего образования в Лондонский университет.
  Сам университет был основан всего лишь в 1826 г., а медицинскую школу при нем и госпиталь открыли ещё позже, в 1836-37 гг. Сноу посещал университет в течение 7 лет, а в ноябре 1843 г., когда ему было 30 лет, получил степень бакалавра медицины. Спустя год, в 1844 г., он получил степень доктора медицины. Завершение его академического образования произошло в июне 1850 г., когда он в возрасте 36 лет сдал экзамен на получение лицензии Лондонской Королевской коллегии врачей (LRCP). Такую лицензию имели лишь представители британской медицинской элиты. Интересно, что в середине XIX века обязательного наличия степени доктора медицины или лицензии LRCP для работы врачом общей практики совсем не требовалось. Джон Сноу получил все эти степени и прочие сертификаты лишь по причине его собственного огромного интереса в медицине и жажды новых знаний. Результаты такого фундаментального образования и опыта самостоятельной работы стали вскоре проявляться у него в анестезиологии и эпидемиологии, двух областях медицины, которые он особенно удостоил своим умом и талантом.

Дальнейшая медицинская карьера Джона Сноу
и его вклад в развитие анестезиологии.

  В 1838 г. Джон Сноу после получения лицензии врача общей практики стал полноправным членом Вестминстерского медицинского общества. Принимая активнейшее участие в его деятельности, Сноу с завидной регулярностью выступал на заседаниях с докладами по самым разнообразным темам: алкоголизм, механика дыхания, деформации грудной клетки и позвоночника у детей, отравления ртутью и свинцом, анемии и т.д. Так, например, 16 октября 1841 г. он с большим успехом прочел доклад по теме «Асфиксия и оживление новорожденных». В 1849-50 гг. после слияния с другим медицинским обществом Вестминстерское медицинское общество было переименовано в Лондонское медицинское общество. 10 марта 1855 г. Джон Сноу был избран президентом этого общества. Кроме этого, он был членом Королевских Медицинского, Хирургического, Патологоанатомического и Эпидемиологического обществ и членом Британской медицинской ассоциации. Длительное время он также читал лекции по судебной медицине в медицинской школе.

Джон Сноу в возрасте 34 лет. Портрет маслом, выполненный в 1847 г.
художником Томасом Джонсом Баркером (Thomas Jones Barker).
Этот портрет художник впервые представил на всеобщее обозрение
на своей персональной выставке в 1847 г. в Королевской Академии.

  В 1846 г. внимание врачей было привлечено к успеху первой общественной демонстрации эфирного наркоза, состоявшейся 16 октября 1846 г. в г.Бостоне (США). Практически сразу же после этого знаменательного события эфирная анестезия начала своё триумфальное шествие по всему миру. Уже 15 декабря 1846 г. состоялась первая эфирная анестезия в Европе. Она была проведена в Париже Френсисом Уиллисом Фишером (Francis Willis Fisher), молодым врачом из Бостона, при удалении обширной раковой опухоли нижней губы у 59-летнего мужчины. Фишер, закончивший в 1845 г. Гарвардскую медицинскую школу, жил в Париже с ноября 1846 г. по февраль 1847 г. Отчёт о первом применении эфирной анестезии в Париже был опубликован в Бостонском Медицинском и Хирургическом журнале в 1847 г. [36:109-113]. Ссылка на эту статью приведена нами специально, так как довольно широко распространено мнение, что первые в Европе эфирные наркозы были проведены в Англии.
Только через три дня, 19 декабря 1846 г., в Англии состоялась первая в Европе экстракция зуба под эфирным наркозом, которую выполнил английский дантист J.Robertson. Ингаляцию эфира молодой пациентке, мисс Longsdale, измученной пульпитом коренного зуба, проводил её родной дядюшка F.Boott.
  Зато 21 декабря 1846 г. знаменитый шотландский хирург Роберт Листон (Robert Liston, 1794-1847) первым в Европе применил эфирный наркоз для обезболивания серьёзной и объёмной операции. В лондонской университетской клинике он выполнил ампутацию бедра под эфирным наркозом Джеймсу Черчиллю по поводу гнойного гонита. Сведения о методике анестезии и сам эфир доставил Листону из США сам Генри Д.Бигелоу (H.J.Bigelow, 1818-1871), инициатор и участник первой публичной демонстрации эфирного наркоза в Бостоне 16 октября 1846 г. Именно Генри Бигелоу был автором первой статьи об эфирном наркозе «Отсутствие чувствительности во время хирургической операции, вызванное ингаляцией», опубликованной в Бостонском медицинском журнале 18 ноября 1846 г.
  Интересно, что эта историческая операция поставила заключительную точку в непримиримой борьбе Роберта Листона «месмеризмом» в хирургии. Сторонники применения гипноза для хирургического обезболивания были изгнаны Листоном из лондонской университетской клиники как раз за год до этого события.
  Разумеется, что энергичный и любознательный Джон Сноу не мог оставаться в стороне от столь революционных перемен в хирургии, тем более что проблемы хирургического обезболивания начали его интересовать ещё во время обучения в Лондонском университете. Увлечение Сноу хирургическим обезболиванием постепенно стало делом всей его жизни, и впоследствии он по праву был признан первым профессиональным анестезиологом. Джон Сноу первым из врачей провёл научные исследования эфира и физиологии общей анестезии, включавшие многочисленные эксперименты на животных, а также на самом себе. Пытаясь решить проблему дозирования анестетика, он изобрел специальный ингалятор для эфира.
  Значительно улучшив методику эфирного наркоза, он получил разрешение публично продемонстрировать своё искусство анестезии в стоматологической операционной больницы Св. Георгия (St. George's Hospital). Результаты показательных анестезий, проведенных Сноу, оказались настолько успешными, что заслужили доверие самого Роберта Листона, профессора клинической хирургии Лондонского университетского колледжа. В конечном итоге получилось так, что контроль над всеми эфирными наркозами в Лондоне и обучение первых наркотизаторов были сосредоточены в руках Джона Сноу, ставшего первым профессиональным анестезиологом. Можно сказать, что начало специализации в анестезиологии в целях повышения безопасности пациентов было положено именно Робертом Листоном, который на примере Джона Сноу сразу же увидел значительную разницу между результатами анестезий, проводимых врачами, занимавшимися «этеризацией» от случая к случаю, и результатами анестезий, проводимых специалистом наркозного дела.
  Уже в 1847 г. Джон Сноу опубликовал первую книгу по общей анестезии - Об ингаляции эфира (On the Inhalation of Ether), во многом способствовавшую дальнейшему становлению анестезиологии как самостоятельной науки.
  Уже через несколько месяцев после сообщения об удачной демонстрации общей анестезии в Бостоне, эфирный наркоз перестал быть привилегией избранных хирургических учреждений. Он стал массовым повседневным видом обезболивания во всём мире. Однако всеобщее увлечение и восторг постепенно сменились более объективной оценкой достоинств и недостатков эфира. Осложнения во время и после наркоза стали публиковаться всё чаще. Поэтому внимание исследователей было обращено к поиску новых средств общей анестезии. Было испытано очень много химических соединений и препаратов: алкоголь, дихлорэтан, трихлорэтан, сернистый углерод, углекислый газ, газообразные вещества ненасыщенного ряда углеводородов (этилен, ацетилен, пропилен, изобутилен и др.). Также были испытаны альдегиды и пары бензина. Многие из исследованных препаратов были отброшены как неудовлетворительные, многие не выдержали конкуренции с эфиром, и лишь некоторые стали применяться наряду с эфиром, и просуществовали в анестезиологии довольно длительное время.
  Джон Сноу не оставался в стороне от этих поисков, и его многочисленные эксперименты и исследования с этими препаратами были отражены во второй книге Сноу, вышедшей посмертно в 1858 г. Так, например, он очень много работал с амиленом, газовым анестетиком, не получившим в дальнейшем признания в анестезиологии. 10 ноября 1856 г. в Больнице Лондонского Королевского Колледжа он проводит свой первый наркоз амиленом в клинике. До этого Сноу провел 53 экспериментальных наркоза амиленом на различных животных. С ноября 1856 г. по июль 1857 г. он использовал амилен для обезболивания примерно на 238 операциях. Однако, имевшие при этом место два случая смерти относительно молодых людей побудили Сноу отказаться от применения этого газа.
  Значительное распространение получил в те годы хлороформ, который был открыт ещё в 1831 г. Самуэлем Гутри (Samuel Guthry) в Харборе. Сам Гутри полагал, что приготовил хлорный эфир. Почти одновременно и независимо друг от друга Суберейн (Suberain) в Париже и Либих (Libich) в Гиссене также открыли хлороформ, который был назван ими двухлористым эфиром. Формулу и наименование хлороформу дал француз Дюма (Dumas) в 1834 г. Впервые анестезирующее действие хлороформа установил в 1831 г. французский физиолог Флуранс (Flourens). Первый наркоз хлороформом был выполнен в Страсбурге Седилло (Sedillo) в 1847 г., но этот случай не был опубликован. Кроме того, хлороформ для хирургического обезболивания применил и лондонский хирург Белл (Bell). Однако, считая хлороформ аналогичным по действию эфиру, Белл также не опубликовал своего опыта.
  Автором хлороформного наркоза считается шотландский акушер и хирург Джеймс Янг Симпсон (James Yuong Simpson, 1811-1870). В 1846 г. доктор Дж.Я.Симпсон довольно активно использовал для хирургического обезболивания эфир. 19 января 1947 г. он впервые в мире использовал эфир для обезболивания родов. Согласно легенде, первая девочка (дочь врача), родившаяся под обезболиванием, проведенным доктором Симпсоном, получила имя Анестезия. Не смотря на довольно значительные успехи Симпсона в обезболивании эфиром, он упорно искал новый анестетик с более быстрым началом действия и с менее выраженным запахом. По совету ливерпульского химика Дэвида Уолди (D.Waldie) Симпсон начал проводить эксперименты с хлороформом и обнаружил наркотическое и аналгетическое действие хлороформа. 10 ноября 1847 г. на заседании Медико-хирургического общества Эдинбурга Дж.Я.Симпсон сделал публичное сообщение об открытии нового анестетика. 21 ноября 1847 г. Симпсон опубликовал статью «О новом анестетике, более эффективном, чем серный эфир» с описанием операций, выполненных под хлороформным наркозом в этом же месяце.

Джеймс Янг Симпсон (James Yuong Simpson, 1811-1870)

  После этого сообщения хлороформ весьма быстро получил распространение во всём мире. Джеймс Янг Симпсон, считающийся основателем акушерской анестезиологии, ввёл также хлороформный наркоз и для обезболивания родов. Против применения хлороформа и эфира для обезболивания родов выступили церковники Англии. В поисках средств защиты Симпсон был вынужден даже объявить Бога первым наркотизатором. Он указал, что Бог при сотворении Евы из ребра Адама усыпил последнего. В конечном итоге положение было спасено авторитетом Джоном Сноу, являвшегося одним из медицинских консультантов королевской семьи. В 1853 г. он применил хлороформный наркоз для обезболивания родов у королевы Виктории при рождении ей восьмого ребёнка - принца Леопольда. Королева получила возможность сравнить роды под наркозом с предыдущими 7 родами без анестезии. Церковь была вынуждена уступить, а наркоз в родах долгое время ещё называли «королевским наркозом» (narcose a la reine). Об этом более подробно мы ещё расскажем далее.
  Когда стало известно о применении хлороформа для анестезии, Сноу внимательно изучил его свойства и создал ингалятор также и для этого препарата. Он хорошо видел и отрицательные стороны нового препарата. Экспериментально им было установлено, что 5-6 об.% хлороформных паров во вдыхаемом воздухе не представляют опасности для пациента, а 8-10 об.% могут привести к летальному исходу. Техника наркоза хлороформом во времена Сноу была весьма проста. На протяжении около 100 лет он применялся капельно. Медленное капание жидкого хлороформа на марлевую салфетку (впоследствии маску Эсмарха) или марлевый шарик, удерживаемый перед носом больного кровоостанавливающим зажимом в течение 5-6 минут приводило к хирургической стадии наркоза.

  Вторая книга Джона Сноу по общей анестезии - О хлороформе и других анестетиках (On Chloroform and Other Anaesthetics)- была издана посмертно в 1858 г. Книга была редактирована и подготовлена к печати другом Джона Сноу - доктором Бенджаменом Ричардсоном (Benjamin Richardson, 1828-1896), также являвшимся одним из пионеров британской анестезиологии. Б.Ричардсон занимался вопросами местного обезболивания и предложил методику «замораживания» - быстрого охлаждения тканей смесью эфира с быстро испаряющимся углеводородом риголеном. Впоследствии он 32 года возглавлял Лондонское медицинское общество и был редактором двух медицинских журналов. Кроме занятий медициной доктор Ричардсон был известным поэтом, писателем и драматургом, автором научно-фантастических романов.

Джон Сноу и обезболивание родов.

  Известно, что за время всей своей анестезиологической карьеры Джон Сноу провел обезболивание II-го периода родов с помощью хлороформа у 77 пациенток. Применяя хлороформ, он не стремился к полному выключению сознания у пациенток во время родов, и, благодаря точному дозированию препарата, его пациентки, ощущали только состояние некоторого «оглушения», и были способны во время периода изгнания плода выполнять команды акушера, проводящего роды.
  Не смотря на небольшую статистику обезболиваний родов, проведенных Сноу, он сделал ценный практический вывод, что обезболиванием родов должен заниматься не акушер, проводящий роды, а отдельно приглашенный специалист, имеющий достаточный опыт в этой области медицины.
  Из всех анестезий, проведенных Джоном Сноу, самую большую известность, конечно же, получило знаменитое обезболивание родов хлороформом королеве Англии Виктории в 1853 г. и в 1857 г. Джон Сноу и ранее неоднократно приглашался тремя личными врачами королевы для консультаций по различным вопросам её лечения. Уже в 1848 г. с ним достаточно серьёзно обсуждался вопрос о возможном применении хлороформа или эфира для обезболивания родов при рождении принцессы Луизы. Сноу входил в число медицинских консультантов королевы и при рождении принца Артура в 1850 г. Возможно, он просто находился во время родов при дворе на случай возникновения каких-либо экстренных ситуаций. Инициатива приглашения Сноу всегда исходила от мужа королевы, принца Альберта, который был наслышан об успехах анестезии эфиром и хлороформом.

  7 апреля 1853 г. Джон Сноу был снова приглашен ко двору в связи с предстоящим родами восьмого ребенка королевы Виктории и принца Альберта - принца Леопольда. До родов он был удостоен чести беседовать с его Королевским высочеством принцем Альбертом, который впоследствии весьма уважительно отзывался о благородстве и великолепном уме Джона Сноу, «особенно в научных вопросах, составлявших тему беседы». Техника обезболивания была очень проста: во втором периоде родов Сноу провел ингаляцию хлороформа королеве, капая препарат на свернутый в виде конуса носовой платок. Ингаляция длилась всего лишь три минуты, было использовано всего лишь 15 «минимальных доз» (капель), и венценосная пациентка благополучно разрешилась от бремени. Услуги Джона Сноу, как придворного акушерского анестезиолога, вновь понадобились 14 апреля 1857 г. при родах принцессы Беатрис. И опять всё завершилось благополучно.
  Стоит ли лишний раз подчеркивать, какое значение эти события имели для развития акушерской анестезиологии, и насколько была облегчена дальнейшая деятельность основателя акушерской анестезиологии Джеймса Янга Симпсона?

  Обезболивание родов у королевы Виктории вызвало огромный интерес у общественности, и даже некоторую моду у знатных пациенток, которым предстояли роды, а наркоз в родах долгое время ещё называли «королевским наркозом» (narcose a la reine).
  Любопытные очень часто задавали Джону Сноу множество вопросов самого различного характера об этих событиях. Но Сноу в своих ответах был немногословен: «Её величество - образец идеальной пациентки». Это было его обычным ответом, который, по его мнению, должен удовлетворить любого. Но одна любопытная знатная дама, которой было необходимо дать хлороформ во время родов, была излишне настойчивой, и заявила, что она не станет ничего вдыхать, пока не узнает, что именно говорила Её Величество, когда делала то же самое. «Её Величество», - ответил ей доктор Сноу сухо, - «не задавала никаких вопросов, пока не вдохнула даже больше, чем Вы, и если Вы будете слушаться, я всё Вам расскажу». Пациентке ничего не оставалось, как только подчиниться. Через несколько секунд она позабыла обо всех королевах, лордах и сановниках, а когда пришло время для ответа, она обнаружила, что собеседник уже ушел, оставив ее наедине со своими вопросами.

Джон Сноу - пионер эпидемиологии.

  Джон Сноу вошёл в историю медицины и как один из пионеров эпидемиологии. Он был первым врачом, который заявил о распространении холеры водным путём.
  Первое серьёзное знакомство Джона Сноу с холерой произошло в восемнадцатилетнем возрасте, в 1831 г., когда в Ньюкастле свирепствовала очередная эпидемия холеры, и его наставник доктор Хардкастл отправил Джона в местечко Киллингворт для оказания помощи местным шахтерам. Этот первый опыт лечения больных с холерой, и наблюдения Сноу за развитием клинической картины болезни, впоследствии пригодились ему в знаменитых эпидемиологических исследованиях по холере во время лондонской эпидемии 1854 г.
  Эпидемии холеры в то время были довольно частым явлением в Англии, и они уносили большое количество человеческих жизней. В связи с этим в 1848 г., прервав все остальные занятия, доктор Джон Сноу максимально обратил свои усилия на выяснение причин возникновения и распространения холеры. В то время, когда ещё не было совершено великое открытие Луи Пастера, и когда не была известна роль микробов в развитии инфекционных заболеваний, считалось, что холера передается посредством «миазмов», находящихся во вредных воздушных испарениях. То есть, выражаясь языком современных эпидемиологов, было широко распространено ошибочное мнение, что холера передается «воздушно-капельным путём». Однако у Джона Сноу было своё особое мнение на этот счёт, так как он очень хорошо знал клиническую картину заболевания.
  Он упорно и логично доказывал коллегам своё предположение, что «холерный яд» проникает в организм человека через пищеварительный тракт, а не посредством ингаляции какого-то вредного испарения, т.е. «миазмов».
  Ход его рассуждений был достаточно прост. По его мнению, во всех известных заразных болезнях, в которых «кровь заражается в первую очередь», развиваются сначала следующие основные симптомы: озноб, головные боли, учащенный пульс и т.д. И все эти симптомы предшествуют любому местному проявлению заболевания. Но в случае с холерой это правило нарушается, и заболевание сначала появляется нарушениями функции желудочно-кишечного тракта, а потом все эти общие симптомы заболевания становятся результатом диарейного синдрома. Им был сделан вывод, что «холерный яд» изначально попадает в пищеварительный канал оральным путём.
  Эта точка зрения подтолкнула его к следующему вопросу: что же может быть переносчиком «холерного яда»? Различные обстоятельства и наблюдения привели его к мысли о воде как главном, хотя далеко не единственном, переносчике инфекции, и к выделениям больных холерой, как источнику «холерного яда».
  В начале 1848 г. он поделился своими идеями и соображениями с докторами Гарродом и Парксом (Garrod и Parkes). Чувствуя, что его предположения не являются абсолютно ясными, и не совсем понятны собеседникам, Сноу подождал несколько месяцев, и, собрав в 1849 г. более достоверные данные, опубликовал свою точку зрения в форме памфлета, назвав его «О способе заражения холерой» (On the Mode of Communication of Cholera).
  В последующие годы, особенно во время лондонской эпидемии 1854 г., стремясь подтвердить свои идеи, он систематически продолжал исследования, собирая во время очередных эпидемий холеры данные, подтверждающие его гипотезу. Сноу был неутомим в своем рвении. Только те, кто знал его близко, видели, как напряжённо он работал, и чего это ему стоило, и, как он рисковал. Но Сноу всегда был там, где была холера. На это время Сноу максимально сократил свои доходы от практики, насколько это было возможно, рано вставал и поздно ложился, работая над анализом информации, собираемой в очагах эпидемий.
  Результатом этих усилий, помимо научного удовлетворения, стало выявление очень яркого статистического факта - из 284 случаев заболевания холерой в 1854 г., произошедших в южных округах Лондона, где одна водоснабжающая компания (Southwark and Vauxhall), поставляла воду, загрязненную фекальными массами, а другая (Lambeth) поставляла чистую воду, соотношение случаев смертности в зависимости от поставщика воды на каждые 10 000 домов соответственно составляла 71 : 5.
  В августе 1854 г. ему представилась возможность доказать правильность своей гипотезы при ещё более драматических обстоятельствах. В конце августа в Сохо, одном из районов Лондона, произошло несколько случаев смертей от холеры. Но за ночь с 31 августа на 1 сентября случилось то, что Сноу назвал «жесточайшей вспышкой эпидемии». Было зарегистрировано 56 новых случаев заболевания. На следующий день зарегистрировано еще 143 случая, и 2 сентября - 116 случаев. За этими цифрами последовали смерти: 70 летальных исходов - 1 сентября, и 127 - 2 сентября. Таким образом, Сохо стал местом ужасной и свирепой вспышки холеры, унесшей жизни 600 человек на площади в четверть мили всего за несколько дней. Но благодаря Джону Сноу, эта эпидемия холеры стала одной из последних. Как только до Сноу дошла информация о размерах эпидемии, он немедленно решил заняться её исследованием.
  Он обратил внимание на факт того, что наибольшее количество смертельных исходов (500 за 10 дней) произошло в районе пересечения улиц Cambridge Street и Broad Street. Исходя из своей гипотезы, а, также принимая во внимание жестокость и размеры вспышки, он был абсолютно уверен, что источником заражения является питьевая вода, и его подозрения обратились на самую посещаемую водозаборную колонку, как раз и находившуюся на пересечении Cambridge Street и Broad Street.
  Он лично осмотрел эту колонку 3 сентября, но внешне обнаружил лишь минимальные среды загрязнения. Это было недостаточным доказательством. Тогда Сноу обратился к записям актов смерти и узнал подробности обо всех случаях смерти на улицах Golden Square, Berwick Street и St. Anne's Street в Сохо за последнюю неделю. Зная места, где погибли люди, Сноу обошел с расспросами жителей этих улиц и понял, что на самом деле происходило. Самым очевидным был тот факт, что большинство смертей произошло вблизи от исследуемого им источника воды. Интересно, что из 89 человек, скончавшихся 2 сентября, десять жили ближе к другому водозаборному насосу, но в пяти из этих случаев он обнаружил, что погибшие предпочитали брать воду из колонки на Broad Street, и даже специально посылали за ней.
  На Poland Street находился работный дом с 535 обитателями, окруженный с трех сторон домами, где имелись единичные случаи холеры. Уже скончалось пять человек. А все постояльцы работного дома были совершенно здоровы. Сноу встретился с господином Хаггинсом из пивоварни на Broad Street. Тот рассказал ему, что его люди тоже не заболели, возможно, по той причине, что они вообще не пьют воду, а предпочитают пиво. В пивоварне также не было случаев смерти. Но на фабрике, где изготавливались детонаторы, рабочим повезло меньше. Для них всегда стояло две канистры воды, которую привозили с Broad Street, и 18 человек из них умерли от холеры.
  Фактами, который стали решающим для Сноу, были случаи смерти двух женщин, скончавшихся не в Сохо, а в Хемпстеде и в Ислингтоне, где эпидемии не было. Удивленный Сноу поехал в те дома, где жила и умерла одна из них, и выяснил, что каждый день ей привозили большую бутылку воды из насоса на Broad Street, так как женщине очень нравился её вкус. Вода была доставлена в четверг 31 августа, она пила ее в четверг и пятницу. Вторая женщина была ее племянницей, гостившей у нее, и тоже пившей эту воду, а потом она умерла дома в Ислингтоне.
  К 7-му сентября Сохо совершенно опустел. Три четверти населения бежали, и это помогло несколько снизить масштаб эпидемии. Но всё еще регистрировалось в среднем по 28 случаев заболевания холерой ежедневно.
  В четверг вечером, 7 сентября, члены приходского совета собрались на печальное заседание. У них была причина для столь мрачного настроения, так как со времени чумы такой паники в Лондоне еще не было. Люди бросали свои дома, убегая от смерти, в спешке оставляя все то, что раньше имело для них ценность. Когда члены приходского совета были заняты мрачными размышлениями о том, как преодолеть свалившиеся на приход напасти, им было высказано новое предположение о причинах эпидемии. Незнакомый им человек вежливо попросил их позволения обратиться к ним с краткой речью. Доктор Сноу, а это был он, получил такое позволение и в нескольких словах объяснил свою точку зрения на «причину несчастья». Он обратил внимание членов совета на водозаборную колонку на Broad Street как на источник и центр инфекции. Он посоветовал им немедленно запретить пользоваться этим источником воды. Приходской совет встретил это сообщение недоверчиво, но разумно последовал совету Сноу. У насоса был демонтирован рычаг для накачивания воды, доступ к воде был закрыт, в результате чего эпидемия была остановлена.
  В 1856 г. Джон Сноу снова приехал в Париж вместе со своим дядей, Чарльзом Эмпсоном, лично знавшим много лет императора Наполеона III . Там Джон Сноу подал копию своей работы о холере на конкурс на соискание премии в 1200 фунтов, предлагаемых за открытие средств против этой болезни. Хотя решение жюри и было опубликовано, и Сноу получил эту премию, но по непонятным причинам его имя не было указано в решении жюри, и он получил премию фактически инкогнито.
  Благодарные лондонцы не забыли заслуг Джона Сноу в борьбе с холерой. Вообще создается впечатление, что в Англии Сноу всё-таки больше чтят и помнят как пионера эпидемиологии и победителя холеры, а заслуги Сноу в анестезиологии несколько отодвинуты на второй план. Если Вам когда-нибудь доведется побывать в Лондоне, то, прогуливаясь в Сохо по улице Broadwick Street (до 1936 г. она называлась Broad Street), на её пересечении с улицей Lexington Street Вы обязательно натолкнетесь на точную копию водоколонки, которая когда-то во времена эпидемии холеры 1854 г. стояла на Broad Street.

  Любопытно, что рычаг для накачивания воды у этой колонки тоже демонтирован, как это было сделано по решению приходского совета Сохо во время эпидемии 1854 г. В основании колонки можно увидеть табличку с датой её установки - 28 июля 1992 г. Из текста на табличке можно понять, что этот благородный жест по установке колонки в дань памяти Джона Сноу был сделан руководством городской службы здравоохранения. На заднем плане представленной здесь фотографии хорошо виден расположенный рядом паб (пивной бар) имени Джона Сноу.

При входе в паб через переднюю дверь мы можем наблюдать обычную обстановку для подобных и весьма традиционных для Англии заведений. Однако за стойкой в задней части паба имеется лестница, ведущая в мемориальную комнату Джона Сноу. В этой комнате для посетителей представлены материалы по биографии Джона Сноу и его достижениям в эпидемиологии и анестезиологии.

  Кстати сама водозаборная колонка, закрытая по требованию Сноу, в 1854 г. располагалась немного в другом месте. Она стояла там, где находится теперь стена паба Джона Сноу. Истинное место бывшего расположения колонки отмечено бордюрным камнем и закрытой колпачком водопроводной трубой.

  На стене паба, чуть выше этой исторической точки, установлена маленькая мемориальная табличка, сообщающая о важности данного места в истории эпидемиологии.
  Здание, в котором находится паб Джона Сноу, было построено в 1870-х годах, и изначально служило в качестве гостиницы «Newcastle-upon-Tyne». В мае 1955 г., когда лондонская общественность широко отмечала столетнюю годовщину знаменитой победы Джона Сноу над холерой, название гостиницы было изменено на «John Snow».
  Идея переименования гостиницы и открытия паба имени Джона Сноу принадлежала достопочтимому сэру Остину Брэдфорду-Хиллу (Austin Bradford-Hill), исполнявшему тогда обязанности Президента секции эпидемиологии и профилактической медицины Королевского медицинского общества. По всей видимости, организаторы юбилейных торжеств не очень хорошо знали историю медицины, так как неизвестно, понравилось бы самому Джону Сноу увековечивание его памяти в такой форме, если бы он был жив сейчас. Ибо очень трудно хоть на минутку представить Джона Сноу, Почётного секретаря Лондонского общества трезвости, по совместительству являвшегося председателем и других подобных благонравных обществ, потягивающего пивко за стойкой паба. Зато на душе становится как-то спокойней и радостней от осознания факта, что ляпы и казусы способны делать не только российские чиновники от медицины, но и их британские коллеги. Тем не менее, основной части лондонцев, не страдающей ортодоксальным воздержанием от спиртных напитков, идея создания такого паба очень понравилась, и паб Джона Сноу недостатка в клиентах не испытывает. Учитывая, что пабы прочно вошли в менталитет британцев и даже стали частью культуры англичан, далее иронических шуток по поводу юбилейного казуса с открытием паба имени Джона Сноу дело не пошло, и уютное заведение по-прежнему радует своих посетителей, и стало уже неотъемлемой частью и даже реликвией Сохо.

Смерть Джона Сноу.

  Джон Сноу никогда не отличался великолепным здоровьем, хотя стремился вести здоровый образ жизни и занимался спортом. После защиты в 1844 г. в Лондонском университете степени доктора медицины, он заболел туберкулезом легких. Однако Сноу смог несколько поправить свое здоровье благодаря тому, что старался проводить много времени на свежем воздухе. В 1845 г. он снова слег с очередным обострением заболевания почек. Его врач порекомендовал ему отказаться, наконец, от строгого вегетарианства и употреблять в небольших количествах вино. Сноу послушался, и с тех пор его здоровье опять пошло на поправку.
  Возможно, что большую роль в его преждевременной кончине сыграли многочисленные эксперименты на самом себе с анестетиками, причем он стремился испытывать в первую очередь именно на себе любое вещество, которое потенциально можно было бы использовать в качестве анестетика.
  Вечером 9 июня 1858 г., Джон Сноу довольно активно обсуждал со своими коллегами новый биауральный стетоскоп, а также возможные способы измерения систолического артериального давления. Но на следующее утро во время работы над монографией «О хлороформе и прочих анестетиках» с ним случился «легкий удар», по всей видимости, динамическое нарушение мозгового кровообращения. Он достаточно быстро пришёл в себя, и даже нашел силы, чтобы дописать почти до конца следующую часть своей книги, но через несколько дней у него развился инсульт. Экономка нашла Сноу, лежащим на полу. Не смотря на гемиплегию и тяжёлое состояние, сознание и память не оставляли его до последней минуты, наступившей 16 июня 1858 г.
  26 июня 1858 г. в «Ланцете» появилась небольшая заметка о его кончине: «Доктор Джон Сноу, известный врач, скончался 16 числа от апоплексического удара в своем доме на Сэквилл-стрит. Его опыты с хлороформом и прочими анестетиками были высоко оценены профессионалами».

  В последующие недели в «Ланцете» появились еще две статьи, посвящённые памяти доктора Джона Сноу. Его давний друг, доктор Бенджамен Ричардсон, подготовил к печати и издал его труд «О хлороформе и прочих анестетиках»(1858), который считается одним из первых учебников по анестезиологии.
  Сноу был похоронен в Лондоне на кладбище Бромптонском кладбище. Вскоре его друзья установили над могилой памятник, имевший впоследствии довольно уникальную историю. Сначала была обнаружена небольшая ошибка в посвящении, в котором была неправильно указана дата рождения Джона Сноу - «15 марта 1818 г.» вместо «15 марта 1813 г.», что вводило иногда потом в заблуждение историков медицины. Полный текст посвящения в верхней части монумента гласит: « Джону Сноу, доктору медицины, родившемуся в Йорке 15 марта 1818 г., скончавшемуся в Лондоне 16 июня 1858 г., в память о его великих научных трудах и величии его жизни и характера. Этот монумент (с позволения г-на Уильяма Сноу) был воздвигнут над могилой коллегами и друзьями».

  Этот памятник был восстановлен в 1895 г., а потом еще раз, в 1938 г., когда в нижней части было приписано: «Восстановлен в 1895 г. сэром Бенджаменом В. Ричардсоном, F.R.S. и немногочисленными оставшимися в живых друзьями. Надпись восстановлена в 1938 г. членами Секции анестезистов Королевского медицинского общества и Общества анестезистов Соединенных Штатов Америки».

  В 1941 г., во время второй мировой войны, памятник был разрушен авиационной бомбой. Позднее он был восстановлен в третий раз, и дата рождения Сноу была исправлена «15 марта 1813 г.».

  Могила Джона Сноу, расположенная недалеко от выезда на Бромптонскую дорогу, хорошо известна всем привратникам Лондонского Бромптонского кладбища. В архивной комнате Бромптонского кладбища хранятся записи о большинстве погребённых здесь. Джон Сноу зарегистрирован под номером 18588, с датой смерти и другой необходимой информацией, включающей его адрес на Сэквилл-стрит, д. 18.

Регистрационная запись о смерти Джона Сноу.
Остальные имена закрыты в знак уважения к их частной жизни.

Библиография.

Brown PE. Anesthesia and Analgesia 43(6), 1964.

Ellis, RH. Medical History (Supp 14), 1994.

Galbraith S. Yorkshire Archaeological Journal, 1999.

Keys TE. J History of Medicine 1(4), 549-66, 1946.

Leaman A. Anaesthesia (39): 803-805, 1984.

Lee, Sidney (ed.) Dictionary of National Biography, Vol. 53 (Smith to Stanger),

Richardson, BW in Snow on Cholera, Hafner Pub. Co., 1965.

Sakula A. J Medical Biography 3: 160, 1995.

Shephard DAE. John Snow: Anaesthetist to a Queen and Epidemiologist to a Nation: A biography. 1995.

Smith, Elder, & Co., 15 Waterloo Place, London, 1898.

Snow SJ. J Medical Biography (8), 27-31, 2000.

Snow SJ. J Medical Biography 8(2), 71-77, 2000.

Zuck D. Proc. History of Anaesthesia Society (12), 56-62, 1993.

Rivett G. Development of London Hospital System, 1986.

Thornton LA. Anaesthesia 5(3): 129-135, 1950